Очень признательна районной газете за готовность услышать и довести до жителей Южно-Курильского района мнение человека, на себе испытавшего коварство коронавируса, реанимацию, лечение и реабилитацию. Сейчас много информации о последствиях вакцинации, и эта информация сделала свое дело. Появился страх вакцинирования, не беспочвенный конечно же. Имея наследственный варикоз и опасаясь тромбоза. Я побоялась вакцинироваться, надеясь, что все обойдется, не заболею, т. к. долгое время вообще не болела и чувствовала себя хорошо. Однако лицам, тесно работающим с людьми, вакцинацию просто необходимо пройти. Всё-таки коронавирусная инфекция не обошла меня стороной. И в начале, действительно, состояние было непонятное, не понимаешь, что с тобой происходит. Действительно, исчезает обоняние, и нет, как при обычных ОРЗ, какого-то першения в горле. Вроде бы и не простыл. Это такой маскировочный момент, когда человек ещё не может определить, болен он или нет. А потом резко появляется температура, бешеный пот, такая слабость, что уже фактически не в состоянии обслужить себя, стоять на ногах. И резко падает уровень кислорода. Начинается одышка. И уже без помощи медиков не справиться. Чем страшен коронавирус? Тем, что он поражает и детей, и беременных, и людей разных возрастов. Протекает тяжело. Действительно, те, кто были не привиты, в большей степени попадали в реанимацию в состоянии шока. Септический шок, из которого вывести человека крайне сложно и дорого! Да, привившись, человек не застраховывает себя от повторного инфицирования. Но, привившись, человек, страхует себя от степени тяжести ковидной инфекции, именно от септического шока. Страхует себя от реанимации в большой степени. Уж лучше легко перенести ковид, нежели до 10 дней лежать в отделении, где тебя вытаскивают из рук смерти. Поэтому вакцинация необходима. Она необходима, чтобы избежать того разрушения клеток, которое происходит при ковидном шоке. Вакцинируемся – защищаемся от реанимации. Да, надо принять тот факт, что вакцинация полностью не защищает от болезни, однако защищает от смерти. Коронавирус протекает очень тяжело. Болит всё, каждый сустав, любое движение снижает уровень кислорода моментально на 2 %. Повернуться с бока на бок – и уже минус 2 %. Лечение очень объёмное: капельницы, инъекции. И, конечно же, уход. Подача кислорода, ИВЛ. Лежать только на боку или животе. На спине – всё, это приговор. Само лечение – дорогущее. Начиная от трубочек, какими вас поят, иначе не в состоянии держать кружку, памперсов, медикаментов и заканчивая аппаратурой для проведения КТ, санавиацией! Думаю, стоит показывать нашим людям не самих пациентов, беспомощно лежащих на реанимационной койке голышом либо в памперсе, а именно то, как осуществляется спасение таких пациентов. Какими силами, средствами, кадрами. Это очень дорого! То, что сам человек один не справится, тоже необходимо доносить до сознания населения. Лечение дорогое, уход стоит стольких вложений, и ещё неизвестно, выживет пациент или нет. Кислородные концентраторы – каждому реанимационному больному. Это такие объёмы! Когда я лежала в реанимации на Сахалине, на соседних койках в течение 2 часов ушли 2 человека. Высокая смертность. Общаясь на тему коронавируса, узнаю, что по-разному происходит обеспечение, уход за такими пациентами. Где-то не было кислородных концентраторов, где сыграл роль человеческий фактор, и обслуживание, уход был плохим. Мне можно сказать просто повезло… Находясь в Южно-Курильской районной больнице, ещё успели меня вовремя взять под лечебный контроль. Благодаря главному врачу Золоедовой Татьяне Алексеевне была организована транспортировка на борту санавиации в Долинский противоковидный госпиталь. Транспортируют по одному пациенту. Представьте, вы – один, и ради вашего спасения летит вертолёт, его технически обслуживают, на борту пилоты, работники МЧС. Представляете, сколько сил и средств брошено, чтобы довезти одного пациента, на спасение одного человека. Но об этом почему-то не задумываются блогеры, ведущие антипрививочную агитацию. Я считаю, это подрыв безопасности внутри государства, потому что впоследствии, как в карточном домике, страдают все: и члены семей, и коллеги на работе. А самому пациенту, если выжил, надо ещё возвратиться к прежней жизни. А силы-то уже исчерпаны. И средств может не хватить. Реабилитация тоже дорогая. Необходимо прохождение лечения в барокамере с кислородом. Ее ещё надо установить, обслуживать. А дальше необходимо восстанавливать свои суставы, какие стали просто немощными. И мне даже приходилось в начале обходить магазины, где были ступеньки, без поручней даже на одну ступеньку не взойти. Мы должны ценить работу наших медиков, они выбрали такую ответственную работу, выполняя свои функциональные обязанности, ставят под угрозу здоровье своих близких. Ведь они могут принести вирус в дом. А работают как правило молодые женщины, у которых маленькие дети. И есть ещё другая жизнь. Это тоже надо ценить. Я благодарна сотрудникам Южно-Курильской ЦРБ, которые приложили усилия для моего спасения, лечения и выздоровления: главному врачу Золоедовой Татьяне Алексеевне, Ивановой Ольге Владимировне, врачу-анестезиологу-реаниматологу Грецкому Алексею Алексеевичу, врачам Еруслановой Вере Геннадьевне, Содномай Дине Кимовне, Аюшаевой Цыцмыге Гасановне, медсестрам инфекционного отделения, медсестрам реанимационного отделения, младшим медсестрам инфекционного и реанимационного отделений. Без этих людей я бы не справилась, а также благодарна буфетчицам, которые обеспечивали нас питанием, сестре-хозяйке. Находясь в Долинском противоковидном госпитале в качестве реанимационного больного, я была тронута отношением медиков. Все равны, за всех борются, болеют, переживают. Работают сообща, дружно, сплоченно. Один за всех, и все за одного. Это есть команда. Работают не только из-за зарплаты, чувствуется, что так переживают за пациентов, что начинаешь думать, Господи, чтобы эмоционально не выгорел! Я благодарна главному врачу Долинского противоковидного госпиталя Шарыкину Валерию Владимировичу, зав. отделением Сидельникову Денису Андреевичу, зав. терапевтическим отделением Купиной Алине Рифатовне, лечащему врачу Майдокиной Ольге Владимировне, медицинским сестрам и младшим медсестрам, буфетчицам, сестре-хозяйке. Благодарю за возвращение, за ваши усилия, труд, ваши старания, сострадание и сопереживание! И снова за этими людьми стоят их семьи, дети, пожилые родители. Мне, можно сказать, повезло. Я не считаю это трагедией. Но выкашивает из строя, из русла жизни очень сильно. И надо возвращаться. А для этого надо реабилитироваться. И это уже совсем другая история, требующая также много сил и средств. А так подумать, зачем всё это? Не проще было бы вакцинироваться, чтобы не проходить все эти круги ада? Да, я сделала ошибку. Планово буду вакцинироваться, и обязательно снова ПЦР и проверка уровня антител. Сделав прививку, мы выигрываем то, что не нужно проходить через жернова реанимации. Да, возможно, снова заболеем, но уже не так сильно. Из двух зол выбирают меньшее. Тон Диана Леонидовна, врач Южно-Курильской ЦРБ Фото: Сергей Бобылев / ТАСС